Делятся ли нервные клетки?
Часто говорят, что нервные клетки не восстанавливаются. Если это так, то почему в процессе эволюции не выработалась или была утрачена способность к регенерации этих клеток? Потому, казалось бы, во взаимоотношениях человека и окружающей среды как раз восстановление нервных клеток и должно было остаться в процессе эволюции.
Действительно, нервные клетки делятся (и, значит, комбинации их восстанавливаются) только у примитивных животных. У высших они теряют способность к делению на относительно ранних стадиях развития. Причины этого еще не выяснены. Можно лишь предположить, что эта способность становится ненужной и поэтому теряется в процессе эволюции. Мы должны помнить, что нервная клетка «работает» во взаимодействии с другими, как логический элемент ЭВМ. В процессе жизни организма в нем накапливаются структурные изменения, необходимые для выполнения определенной функции. В геноме клетки они не закодированы и в наследство при разделении не передаются. Поэтому новая клетка не может заменить утерянную. Пожалуй, это общий принцип для клеток, которые в совокупности действуют как единое целое. Например, клетки печени сохраняют значительную автономность и способны к делению. А вот клетки сердечной мышцы соединяются между собой многочисленными связями. Так обеспечивается синхронность их сокращения и расслабления. Зато они и не делятся, и не восстанавливаются: учасиок, пораженный при инфаркте, зарубцовывается соединительной тканью. Эволюция пошла в этом случае другим путем — путем многократного увеличения избыточности. Для обеспечения нормальной нервной деятельности достаточно немного процентов от их общего количества, причем на всю жизнь. Ослабление памяти с возрастом и другие подобные изменения объясняются не дефицитом нервных клеток, а их недостаточным кровоснабжением — вследствие склеротических повреждений кровеносных сосудов. Можно сделать вывод, что способность к регенерации нервных клеток в процессе эволюции не возникла, а, наоборот, была утрачена. Судя по результатам, это был целесообразный процесс, а может, и единственно возможный.
